НЕ ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ
Вообще-то он пропал без вести. В недавно изданном первом томе «Книги памяти Красноярского края» значится, что случилось это с гвардии лейтенантом Николаем Семеновичем Карповичем, 1923 года рождения и призванным Кировским райвоенкоматом Красноярска, в январе 1945 года.
Но я сижу с ним, живым и седовласым рядом и еще раз убеждаюсь, что не все писаное есть правда. Уже потом мне скажут в райвоенкомате, что промашка вышла при подготовке материалов для книги и порадуются тому, что жив мой собеседник. И какой собеседник!
Моя родная сестренка Люба двадцать лет назад окончившая Красноярский мединститут и с тех не расстающаяся с врачебной профессией, узнав про эту промашку прямо-таки ахнула:
- Карпович? Так это же человек - легенда! Его все врачи в Красноярске знают!
И в самом деле. Как его не знать, если начиная с 1952 года, после окончания им Красноярского мединститута, Николай Семенович не расставался с должностью главного врача. Сперва руководил больницей ДОКа, затем «Сибтяжмаша», вбивал в качестве главврача первый колышек в строительство БСМП, которую до сих пор в народе упорно именуют «тысячекоечной». Наконец, с 1987 по 1991 год именно Карпович возглавлял краевой госпиталь инвалидов Великой Отечественной войны. Тринадцать раз его, имеющего, кстати, звание заслуженного врача РСФСР, избирали народным депутатом Красноярского горсовета, четыре созыва подряд являлся он в нем председателем
постоянной комиссии по здравоохранению...
В общем, крепко промахнулись издатели книги.
А воевал Николай Семенович на легендарных «катюшах». После окончания летом 1942 года Омского училища зенитной артиллерии его, тогда юного лейтенанта отправили в Москву, где и отрядили в 95-й гвардейский минометный полк командиром взвода. Затем после контузии и госпиталя судьба его метнула взводным в 40-й отдельный гвардейский минометный дивизион. Эта часть была особой. Ее не прикрепляли к какой-нибудь армии, а бросали по нужде в самые узловые участки боевых действий. Так что побывал гвардии лейтенант Карпович и на Северо-Западном, и на трех Украинских фронтах (втором, третьем и четвертом). На лацканах его пиджака увидел я орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны, орден Октябрьской революции и множество медалей.
Но повел я с Николаем Семеновичем не о ратных подвигах речь:
- Когда читаем мы или слышим, что тот или иной солдат пропал без вести, то думаем нередко, что причина того - плен. Видимо, и вы были в плену?
- Был. Случилось это под венгерским городом Секешфехерваром 18 января 1945 года.
Он начал рассказ, и почудилось мне, что вовсе не он, а я спрыгиваю с грузовика и бегу по весенней жиже (в Венгрии весна начинается в январе) к хутору, где застыли американские «шевроле» и наша «катюша». И недоумеваю я, почему вынырнувшие откуда-то сбоку два зеленых бронетранспортера на своей броне несут немецкие кресты. Почему их наши не закрасили? И это я оказываюсь между ними, и набрасываются на меня немцы. И это над моей головой занесен тесак, но резкий возглас со стороны рыжего немецкого офицера не дает дюжему солдату сотворить задуманное.
Потом два дня меня с десятком других наших пленных, в числе которых и две девушки-связистки, возят в чреве бронетранспортера. Будапештский вокзал, сборный пункт для военнопленных. И, наконец, концлагерь № 17а близ города Линц.
Колючая проволока по периметру. Вышки часовых. Высунутые языки овчарок. Около пятнадцати длинных деревянных бараков. Нары в четыре этажа. Обыск.
Каждое утро во время развода на работы я с завистью смотрю на тех счастливчиков, коих отправили на погрузку овса или куда-нибудь еще. Во время подобных занятий под конвоем легче было убежать из плена, а кроме того и разжиться чем-нибудь съестным. Но офицер и в плену офицер. Таких военнопленных немцы на работы не посылали. И томлюсь я вместе с другими пленными командирами целыми днями в бараке, дуюсь в карты.
Страшная это вещь - голод. С тоской гляжу на пленных французов, румынов, американцев, живущих в смежных бараках. Им через Международный Красный крест приходят посылки. У них вполне сносный рацион питания, обусловленный международными договоренностями. Американцам даже раз в месяц разрешается посылать письма домой! Советский же Союз еще до начала войны вышел из Международного Красного креста.
Уже потом, обернувшись в историка и журналиста, прочитаю я в материалах Нюрнбергского процесса с изумлением, что оказывается в рацион питания советских военнопленных, по гераманским данным, входил и ужин в виде мучной болтушки. Найду я и копию справки Управления по делам военнопленных Верховного главнокомандования вермахта, по которой на 1 мая 1944 года из находившихся в плену 3.291.157 советских военнопленных 1.030.157 было расстреляно 280.000 - погибло «в пути», а 1.981.000 - умерли от голода. От голода!
- Хотите кофе? - это жена Николая Семеновича Анна Сергеевна зашла в комнату с подносом.
Пригубил немного из чашечки и с облегчением подумал, что пью не германский ячменный суррогат, а настоящий кофе. И тут вспомнил, что дядя мой Сергей Степанович Крутиков бежал из плена, прицепившись к днищу грузовика, вывозившего уголь с шахты. Потом он воевал во французском Сопротивлении, но, несмотря на это как «изменник родины» только с января 1995 года, после публикации указа российского президента «О восстановлении законных прав российских граждан - бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период» получил право официально считаться участником Великой Отечественной.
- Как же так получилось, - спросил я Николая Семеновича, - что вам, после освобождения американскими войсками из немецкого концлагеря, не довелось побывать в отечественных концлагерях или иметь, как раньше говорилось, «поражения в правах»?
- Мне просто очень крупно повезло. Документы я хранил в сапоге, а во время обыска в лагере обувь заставили снять. Благодаря этому у меня сохранился военный билет, расчетная книжка, а главное партбилет. Видимо, поэтому специальная госкомиссия в Вышнем Волочке, определявшая судьбы бывших военнопленных, и отправила меня домой, в Красноярск.
Так ответил мне не пропавший без вести ветеран той страшной войны.

1995 г.


Вернуться назад
Напишите мне


 

Сайт создан в системе uCoz