ЭТА МНОГОЛИКАЯ ВЛАСТЬ
Что же произошло? Этот вопрос никак не покидал меня, когда я после бессонной от запойного чтения ночи с сожалением закрыл книгу Леонида Бердникова «Вся красноярская власть», в 1995 году выпущенную Красноярским книжным издательством. Чтобы разобраться, вновь раскрывал ее, пролистывал, всматривался в иллюстрации. Мне было сразу ясно, что случилось нечто явно неординарное. Но что же?
Без познания механизма власти невозможно и понять общества, как в прошлом, так и настоящем. Бердников же первым решился осветить в одном труде основные властные «ручейки» дореволюционного Красноярска. Специальные главы книги посвящены красноярским губернаторам, городским головам, епископам, средствам массовой информации и ... пьянству (оно ведь тоже властвует над людьми) на красноярской земле. Подобной задачи еще не осмеливался реализовать ни один отечественный историк. И книга эта, с моей точки зрения, представляет не только чисто краеведческий интерес. Она дает ключ и к познанию того, как вообще действовала в дореволюционной российской провинции власть. Поэтому попробую лишь обобщить обширные сведения, собранные автором.
ГУБЕРНАТОРЫ. Тогда неофициально губернаторов высокопарно называли хозяевами губернии. В официальной же переписке они также именовались главными начальниками края. Однако степень «властности» губернаторов вряд ли стоит преувеличивать. В те времена, как и в нынешние, также существовала своеобразная система «сдержек и противовесов». К примеру, начальник Енисейского губернского жандармского управления мог, а при необходимости даже был обязан отправить своему шефу в столицу секретный доклад, то есть, попросту говоря, донос на губернатора.
Да и в кадровых вопросах губернатор в ту эпоху был существенно ограничен. Не мог он, например, своей властью назначить руководителя Енисейской казенной палаты, то есть главного финансового ведомства региона. Такие должности тогда замещались по конкурсу, и окончательное решение по каждой кандидатуре принимал лично министр финансов.
Да что там кадры! Без разрешения столичного начальства губернатор не имел права даже богадельню или больницу в подвластном ему крае открыть. А если службу губернаторскую взять. Думаете, особо творческой она была?
Так нет же. Просто не верится, но на то есть документальные свидетельства, что в среднем в дореволюционную пору енисейскому губернатору приходилось подписывать до ста тысяч бумаг в год, то есть по 270 ежедневно!
Однако желающих погубернаторствовать на берегах Енисея все же находилось немало. Потому как только появлялась губернаторская вакансия, так пускались в ход личные связи и могущественные родственники во имя ее занятия. Сейчас, к примеру, не секрет, что первый енисейский губернатор Александр Степанов стал оным благодаря протекции будущего декабриста Г.С. Батенькова, а также князя Кочубея и графа Милорадовича. Василий Падалка, правивший губернией в 1845 - 1861 годах, обрел этот пост благодаря женитьбе на дочери генерал-губернатора Восточной Сибири Вильгельма Руперта. Его преемник на енисейских берегах Павел Замятнин для сего воспользовался поддержкой своего родного брата Дмитрия, тогдашнего министра юстиции.
При анализе биографических сведений об енисейских губернаторах, приведенных в книге, невольно приходишь к выводу, что краем нашим в дореволюционные времена неизменно правили варяги, то есть выходцы из других концов России. Исключение лишь одно - предпоследний его губернатор дореволюционного призыва Иван Крафт, проведший детство под Минусинском и спустя 32 года после убытия из губернии вернувшийся в нее в чине ее главного начальника.
Все губернаторы являлись потомственными дворянами и имели приличное, хотя и необязательно высшее, образование. Основная их часть перед занятием этой должности в Красноярске занимала посты вице-губернаторов или губернаторов где-нибудь в Чите, Якутске, Тобольске, Риге или в других городах.
В общем, существовала в дореволюционной России своеобразная дворянско-губернаторская номенклатура: при появлении губернаторской или вице-губернаторской вакансии чиновником из другого города ее заполняли, взамен подыскивали подходящего служаку в другой губернии и так далее. На губернаторов современники смотрели как на людей временных, глубоко своих корней в подвластных краях не пускавших. А потому в Сибири их нередко тогда иронично именовали «навозными» генералами.
Однако было бы неверно рисовать их всех в мрачных тонах. Как раз напротив, общий вывод при чтении книги Леонида Бердникова напрашивается другой - енисейские губернаторы, хотя порою и взятки брали, умели творить добрые дела. В условиях же тогдашней жесткой централизации власти, когда провинция на очень многие, даже сравнительно мелкие деяния, должна была испрашивать разрешения из столицы, фактически именно губернаторы выступали главными проводниками всех основных региональных благих начинаний.
ОТЦЫ ГОРОДА. Но если губернаторы енисейские являлись все же птицами залетными, то такого о городских головах красноярских вовсе не скажешь. Более детально автор знакомит читателя с красноярскими мэрами, начиная с 1870 года. Дело в том, что именно в этом году по императорскому велению вышло знаменитое «городовое положение», по которому в городах Российской империи вводилось реальное самоуправление. Не стоит, конечно, преувеличивать демократичность городской власти той поры. Пускать избирательные шары (именно таким методом осуществлялись выборы гласных городской думы) дозволялось лишь относительно состоятельным гражданам, к тому же и обладавшим недвижимостью в городской черте.
По этой причине учителя, врачи и прочие культурные граждане, в общем-то, по тем временам не очень бедные, но обычно снимавшие где-нибудь квартиры под жилье, права избирательного голоса не имели. Впрочем, и самим губернаторам, как правило, арендовавшим жилые помещения у купцов, избирательных шаров не вручали. На первых выборах в орган городского самоуправления после выхода «городового положения» 1870 года в списки избирателей было включено лишь 517 красноярцев, в то время как в городе проживало 13 тысяч человек.
Кем они были, красноярские городские головы, вместе с членами городской управы (исполнительным органом городской думы) руководившие губернской столицей? Обычно купцами, и достаточно состоятельными. Некоторые из них избирались на этот пост неоднократно. Например, Павел Прейн пребывал в этой должности четыре раза. Нередкой была и практика, когда городские головы отказывались от жалованья и при этом осуществляли и разные благотворительные акты.
Надо сказать, что красноярское городское самоуправление в дореволюционные времена было совсем не из худших. Денег, в городском бюджете, конечно же, постоянно не хватало. Однако, несмотря на это, Красноярск в 1908 году стал первым сибирским городом, где было введено всеобщее начальное образование.
Обладали городские власти и, я бы сказал, приличной экономической смекалкой. Так, избранный в 1910 году на пост городского головы владелец аптекарского магазина Павел Смирнов выдвинул идею выпустить облигации местного займа во имя создания в губернской столице водопровода и электрического освещения. И чтобы вы думали? Уже в 1914 году в городе бесплатно для горожан заработал водопровод и зажглось 490 фонарей, освещавших поздними вечерами улицы Красноярска.
Этот пример, по-моему, поучителен и для нынешних властей. Ведь с помощью муниципального займа можно было бы решить немало животрепещущих проблем современного Красноярска.
ЕПИСКОПЫ. Биографические сведения об енисейских епископах (Енисейская епархия была учреждена в 1861 году), приведенные в книге, дают представление об источниках формирования этой церковной элиты в дореволюционные времена. Вывод напрашивается очевидный - основная часть высших иерархов Русской Православной церкви рождалась и воспитывалась в семьях мелких церковных служителей (священников, дьяков, причетчиков и др.).
Красноярские архипастыри предстают в книге как люди образованные, благочестивые, но не лишенные и обычных человеческих недостатков. Не знаю как в постные дни, но в дни обычные знатно некоторые из них, в частности, зеленым змием соблазнялись. Впрочем, на подобные занятия красноярских епископов нередко местные богатые граждане просто провоцировали, поднося им в качестве даров водку ведрами.
«ШЕСТАЯ ДЕРЖАВА». Средства массовой информации в те времена величали не четвертой властью, а «шестой державой». Уже тогда, как видно из книги, она доставляла немало хлопот власть имущим, которые самыми разными способами пытались ее приручить.
ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО? Долгое время отечественное краеведение находилось в отчаянном загоне. Архивные изыскания умельцов этого благого дела подрывали историко-партийные концепции, спускаемые при коммунистических правителях свыше, а потому было просто наложено табу на целый ряд тем. По этой причине краеведческие издания, как в Красноярске, так и в других российских городах, начиная с 30-х годов сего века обычно выходили безликими, скучными и мелкотемными.
Новое время - новые песни. В самое последнее время в различных газетах и журналах стали появляться краеведческие материалы по самым разнообразным аспектам краеведения. Однако до сих пор, подчеркиваю, до сих пор в нашем крае еще не выходило обобщающей, «сквозной» краеведческой книги, освещающей историю Приенисейской России с новых позиций. Книга Леонида Бердникова, по-моему, как раз и стала рубежным изданием, окончательно положившим начало новому этапу нашего краеведения.

1995 г.


Вернуться назад
Напишите мне


 

Сайт создан в системе uCoz