КОММЕРЦИЯ КАЗНЫ-ХОЗЯЙКИ

Приятно сознавать себя хозяином. Но и забот от этого немало рождается. Став в конце ХIХ века реальным совладельцем многих сибирских лесов, казна с крупными проблемами столкнулась. Священное право собственности от посягательств всяких ограждать следовало, а для этого одних благих пожеланий явно недостаточно было.
Создавая лесное хозяйство в Сибири, казна пошла по привычной колее. Выделенные в заказ леса поделены были между лесничествами. Под непосредственным началом лесничих помощники лесничих и лесные кондукторы служили. Близлежащие лесничества группировались в ревизорские районы во главе с лесными ревизорами. Охрана казенных лесов возлагалась на объездчиков и лесников, для чего лесные дачи делились на объезды и обходы.
Объездчики и лесники немалые льготы имели. Им строились казенные дома, а при их отсутствии выплачивались квартирные. Однако подыскать надежную лесную стражу, а тем более квалифицированных специалистов лесного дела было нелегко.
Автор ряда книг по лесному вопросу Д.М. Зайцев писал, что казенные «лесничие обременены канцелярской работой... ревизоры фактически заведывают лесничествами... лесная стража получает грошовое содержание... в русских казенных лесах роль ученых-лесоводов сводится к исполнению административно-полицейских функций... бегство из лесного ведомства приняло массовое явление...».
Поэтому от лесного департамента не всегда достойные люди получали жалованье. Хищения денег казенных делом обычным считалось. В 1909 году специальная ревизия недосчиталась в Иркутском управлении государственных имуществ почти полмиллиона рублей, неизвестно куда потраченных. Лесной же ревизор Иркутской губернии Смаковский, растратив свыше двадцати тысяч виттевских свободно конвертируемых, даже с собой покончил.
И по части политической благонадежности лесное ведомство в Сибири особо не блистало. Одно время даже в помещении Енисейского управления госимуществ нелегальная литература социал-демократов хранилась! Отдельные лесничие в 1905 году на митингах антицарских выступали, а лесной ревизор В.П.Монюшко аж в руководящее ядро «Красноярской республики» вошел.
Однако Сибирь все же дала стране немало известных лесоводов. Заметный вклад в сибирскую лесную науку внесли С.П.Бонишко, В.В.Барышевцев, А.А.Дунин-Горкавич, А.Ф.Духович, Н.И.Грибанов, А.И.Комаров, В.Корзун, А.А.Строгий, В.А.Энгельфельд.
В нелегких условиях складывалось казенное лесное хозяйство в Сибири. На лесоустроительные работы жаловались мизерные суммы, так что многие выделенные в заказ лесные дачи были не описаны, и достаточных сведений об их насаждениях у лесного ведомства не имелось. Дело стронулось с места в 1909 году, когда Государственная дума утвердила 20-летний план устройства государственных лесов Сибири. Но и тогда пожертвования на исследование лесов не были особо щедрыми.
Пять процентов валового лесного дохода уходило на эти цели, то есть в три с лишним раза меньше, чем в лесах Германии и Франции. К 1915 году лишь четыре процента казенных лесов Сибири было по-настоящему устроено и имело научное обоснование возможного лесоотпуска. Кроме того, лесоустроительные работы часто сводились на нет массовыми отводами казенной земли под переселения и лесными пожарами.
Словом, лесное ведомство слабо знало свои сибирские владения, а потому основную часть леса отпускало самым архаичным способом: под выборочную рубку с учетом по количеству. Хищническая эксплуатация лесов создавала многие проблемы. Тайга рубилась вдоль сплавных рек, и уже современники жаловались на их обмеление. Вершинники и комлевые части деревьев, бросаемые в лесу, хорошим подспорьем становились для огня. С конца ХIХ века лесные пожары в Сибири стали обычным явлением. Особенно лето 1915 года по этой части прославилось. Несколько недель по Енисею пароходы не ходили из-за пожарно-дымовой завесы.
В Европейской России основную часть леса в то время казна продавала на корню. И такой безбрежной анархии лесозаготовителей, как в нынешние времена, не допускала. Строевой лес продавался почти исключительно с торгов. К торгам допускались лица, внесшие десятипроцентный денежный залог от объявленной стоимости делянки или лесосеки. Торговаться можно было не только устно. Разрешалось по почте отправить запечатанное заявление, по окончании аукциона оно вскрывалось, и нередко искомая делянка доставалась его автору.
Без торгов по таксе лес крестьянам продавался для собственных нужд. Переселенцам же, отставным солдатам, погорельцам, сельским школам и церквам разрешалось порой по льготной цене, а то и бесплатно рубить лес.
Однако в Сибири особого спроса на покупку казенного леса с торгов не было. Лесные аукционы проходили вяло и часто дохода государству не приносили. Например, в Енисейской губернии в 1902 году из 140 лесных делянок только одиннадцать заторговали. Поэтому казна-хозяйка на продажу леса с корня, как финансовое подспорье, особых надежд в Сибири не возлагала.
В 1897 году Сибирь посетили высокопоставленные чиновники лесного департамента во главе с его директором Никитиным. На своем совещании пришли они к выводу, что на восточной окраине, «лесное ведомство должно непременно само заняться разработкой своих лесов». Не только фискальные мотивы лесных чинов к такому заключению подвели. В тот период крупная частная лесопромышленность еще только зарождалась в крае, а строительство Сибирской железной дороги, необходимость снабжения лесоматериалами государственных учреждений и переселенцев требовали ускоренной разработки лесных владений.
Первым делом лесной департамент принялся за лесозаготовки для переселенцев. С 1899 года на этот же путь встало и Переселенческое управление.
Переселенческое управление по этой части оказалось удачливее. Поначалу, правда, и у него дебет с кредитом не сходились, но с 1904 года напало оно на настоящую золотую жилу. Лес для переселенцев степных районов стали заготавливать из таежного Тарского уезда на отведенных им в пользование участках.
Коммерческий интерес и благотворительность часто очень трудно совместить. Уже в 1907 году томская газета «Сибирская жизнь» пришла к выводу, что лесные склады «Сибирского приказа» «утратили всякое право называться «переселенческими». За 1911-1912 годы лишь четвертая часть проданных переселенческим управлениям в Западной Сибири лесоматериалов досталась по льготной цене переселенцам и погорельцам.
В 1912 году Переселенческое управление начало заготавливать лесоматериалы на переселенческих участках Иркутской губернии. Здесь задача снабжения лесом переселенцев и не ставилась. В основном заготавливались шпалы и бревна для железной дороги. Дело поставлено было с крупным размахом. Уже на следующий год свыше четырех тысяч переселенческих семей с 78 переселенческих участков рубили лес для переселенческого ведомства.
Лесное ведомство на переселенческих участках лес не заготавливало. Но в своих «собственных» дачах стремилось наверстать упущенное. Там, где оно само вело хозяйственные заготовки леса, частным предпринимателям на корню лес обычно не отпускался. Озлобленные такой практикой крестьяне порой даже поджигали казенную тайгу в надежде получить доступ хотя бы к обгорелому лесу, продаваемому по таксе без торгов.
В начале века главным потребителем древесины в крае являлась Сибирская железная дорога. Сибирские управления госимуществ поставляли шпалы, столбы, бревна, дрова и другие лесные изделия также Забайкальской, Пермской, Самаро-Златоустовской железным дорогам и прочим казенным учреждениям. Лесоразработки с широким размахом велись в Тобольской, Томской, Енисейской, Иркутской губерниях, периодически возрождались в степной Акмолинской области. В Забайкалье лесное ведомство приступило к хозяйственным заготовкам лишь в годы мировой войны.
Поздней осенью, после уборки урожая лесничие и их помощники объезжали окрестные деревни, вербуя крестьян на казенный лесной промысел. Иные села брались за разработку государственных лесных дач всем миром. В других деревнях создавались крестьянские товарищества. В некоторых случаях подряды от лесного ведомства брали частные лица, нанимавшие рабочих по своему усмотрению.
Рубка леса обычно велась до весны. Когда же открывались ото льда реки, начинались сплавные работы. Для сплава и транспортировки леса управления госимуществ имели пароходы и баржи в Тобольской, Томской и Енисейской губерниях.
В казенных лесоразработках участвовало довольно много местных крестьян, а иногда и пришлого люда. В сезон 1898-1899 годов в Енисейской губернии на лесных работах было задействовано до шести тысяч рабочих. Порой почти все местное население привлекалось к хозяйственным заготовкам.
Нелегка доля лесозаготовителя. В те времена этот труд считался наиболее дурно оплачиваемым. Сельские общества иногда пытались избавиться от стригущего немалые купоны лесного ведомства и напрямую заключали контракты с железной дорогой. Так поступили в 1898 году крестьяне Покровского, Большекемчугского и Чернореченского селений Енисейской губернии. Однако сельчане со своими обязательствами не справились. Капиталов им не хватило. К тому же и делянки им лесное ведомство выделило бросовые.

1992 г.

Вернуться назад

Напишите мне

Сайт создан в системе uCoz